Особенная Псковская земля

1. Композитор.

Особенная Псковская земля. Едва ли можно найти еще такую же, богатую на великие исторические события и великих людей. Всем известны имена Великой и равноапостольной княгини Ольги – псковитянки, ее внука Крестителя Руси князя Владимира, родом из псковского местечка Будник. Здесь, на псковской земле корни патриарха Тихона. И прах Пушкина, покоящийся у стен Святогорского монастыря, и детские игры на русских просторах Модиньки Мусоргского. И незаметное озерцо Песно, близ большой деревни Заполье, где в Вечаше отдыхала семья композитора Римского - Корсакова и было написано великим Николаем Андреевичем шесть опер: «Вечаша – прелестное место для писания опер». Последняя, «Золотой петушок», сочинялась рядом, на даче в Любенске, где он и скончался в грозовую летнюю ночь 1908 года.

Необычны русские таланты. Из химиков и моряков - в великие композиторы русские. Вот и Николай Андреевич Римский-Корсаков - профессиональный моряк, совершивший кругосветное трехлетнее путешествие на клипере Алмаз, затем профессор Петербургской консерватории. Из своей «кругосветки» Римский – Корсаков писал: «Прекрасны тропические облака, прекрасно тропическое солнце, но ночное небо на тропическом океане прекраснее всего на свете». Он явно был поэтом по складу своей души. Астрономию любил и знал с детства. Потом, в зрелом возрасте, занимался философией и эстетикой, но сжег свои труды, полагая, что не достиг в них нужного совершенства. Когда в 1905 году бунтовали консерваторские студенты, Николай Андреевич за проявленное сочувствие к их позиции был уволен из консерватории, потом восстановлен. Член «Могучей кучки» русских композиторов. Вроде и название какое-то странно-стеснительное «кучка», но тут же - «Могучая».

Его внучка, Татьяна Владимировна Римская-Корсакова, вспоминает: «Если бы не Николай Андреевич, то мы бы очень бедствовали, ведь Николай Андреевич содержал после своей смерти пять семей, шли авторские. Детей у Николая Андреевича было семеро, но двое умерли. Правда, в нашей стране авторское право было сокращено в два раза, и мы могли пользоваться авторскими правами только 25 лет. Но это удивительная поддержка и защита была. Много исполнялось его музыки, его еще помнили. Была жива традиция русской музыки. Мой отец и остальные дети Николая Андреевича его обожали, почтение было безусловное: он был, несомненно, талант, но еще и очень хороший человек. Сдержанный человек в выражении своих чувств, такая самодисциплина. Я его почитаю как человека, перед которым можно преклоняться».

2. Внучка.

Внучка Николая Андреевича Римского-Корсакова жила в Любенске с рождения, почти пять лет, здесь же ее крестили. Потом усадьбу занял колхоз. Сейчас Татьяна Владимировна живет летом на своей собственной даче в Любенске. Когда-то, в 1920 году, из Любенска семью великого русского композитора выгнали.

Татьяна Владимировна: «Все разорили и разокрали. Все утащили, только рояль не смогли украсть. Его потом в Лугу перевезли, но во время войны Луга была страшно разбомблена, и рояль пропал. На этом рояле еще сестры Пургольд играли, играли на музыкальных вечерах в их доме и Мусоргский, Балакирев, Бородин, Николай Андреевич.

В конце 1960-х годов местные по инициативе секретаря Плюсского райкома партии Генриетты Бундзен начали организовывать музей, восстанавливать усадьбу. Все началось без меня, и папа был жив еще. Потом я сама влезла. У меня же все архивные материалы, на основе которых и делались все проекты восстановления. Не надо было ничего искать в архивах и библиотеках. Я сама делала основной проект реставрации парка. Но он не реализован, его частично сделали. Тут вообще привычка такая: если есть какой-то проект, его откладывают в сторону и делают все по своему усмотрению. Это поразительно, и мне непонятно, почему так происходит. У меня ведь все было нарисовано абсолютно точно. С указанием всех сохранившихся деревьев, оставили свои рисунки мой отец и мой брат. Нарисовали всю территорию Любенска досконально. Все помнили. И это сохранилось в природе, весь проект ложился идеально на то, что есть.

У меня в архиве фотографии 1908 года, время смерти Николая Андреевича. Были сделаны расчеты, проект. А когда я увидела эту постройку, то дом - не тот. Крыша пологая, а старая была высокая; нет труб, а как же - без труб? Вместо драночной кровли – железная! Говорят, дранки никто не делает. Чепуха. Делают. Отскакивать краска от полов сразу же стала. Американец тут приезжал, спросил: «Нарочно так сделано, чтобы старина была?» Это был не тот дом, облик дома не соответствовал старому дому. Это не реставрация, а позор. Заказчиком была псковская Гендирекция. Но нам сказали: переделывать не будем. Но я ведь архитектор по образованию и мне все это понятно: и бездарное проектирование, и бездарная восстановительная работа. И фонари были поставлены обычные уличные на усадьбе. Какая это усадьба ХIХ века? Мостки сделали, забыв, что на озере бывает лед, он «гуляет» и мостки сносит. Надо было съемные мостки делать, металлические стойки. А эти уже раз тридцать переделывали. Казалось бы, крыльцо - простая деревянная конструкция, а оно на гвоздях, и разваливается постоянно. Неужели люди не могут сделать устойчивую традиционную деревянную конструкцию?

Музей восемь лет эксплуатируется, а здесь даже воды нет. Водопровод был сделан совершенно непонятным способом: пробурили две скважины, одну - в Вечаше, а другую - в Любенске, 120 метров глубиной. Это очень дорого, но все уже вышло из строя, а в Вечаше воду вообще не нашли. Уровень благоустройства позорный из-за того, что вся система водоснабжения вышла из строя. Нельзя принимать людей и отправлять их в уборную с дырками в полу. Какой у нас сегодня век, что мы не можем сделать никаких своих автономных систем. У меня колодец на даче всего семь метров и прекрасная вода.

У меня есть список реставрационного брака и недоделок, целый перечень.

Из девяти усадебных деревянных строений сделаны только два. Брак – крыша дома в Любенске. Испорчен дом, он не соответствует той эпохе, на которую создавался. Плохо сделан фундамент дома в Вечаше. И из-за этого - неправильная осадка, трескается постоянно штукатурка. В Вечаше пруды не тронули, они там сохранились, но испорчен «реставрацией» пруд в Любенске. Все аллеи и садовые дорожки зарастают травой, они не утрамбованы. А должна ведь быть цельная архитектурно-пространственная композиция - усадьба. Здесь хватило бы работы для половины района. Правда, рабочий в музее получает 800 рублей, а директор – две тысячи. Попробуй, найди работников на такие деньги.

Никто кругом не понимает, что музей не доделан, не создан, он работает с пятого на десятое, потому что он не создан. Его надо доделать. А Министерство культуры даже не дает денег, чтобы еще Дачу поставить. А она есть в проекте, вообще есть полный проект усадьбы Н.А. Римского-Корсакова. Все это числится в перечне объектов истории и культуры федерального значения. Но нам не дают денег. Почему это нужно? Там будет маленькая гостиничка и кафе. Ведь музей находится в таком месте, где ничего нет на много километров вокруг.

Сейчас у меня настроение самое отвратительное. Когда я приезжаю сюда, я переживаю неприятное чувство от этой разрухи: дом фальшивый, пруд угробили. И нигде никакой реакции. Даже к полпреду Клебанову обращалась письмом, но письма до таких чиновников не доходят, они попадают к более мелким, а их дело – отказать. Без поддержки строений и парков музея-усадьбы Н.А. Римского-Корсакова, без выделения на это бюджетного финансирования памятник федерального значения может быть утрачен.

Мне один милый, милый человек недавно прислал письмо и вложил две десятки, пишет: «Вы, Татьяна Владимировна, не сердитесь. Я Вам шлю, чтобы Вы купили шоколадку, и это для Вас было бы небольшим утешением».

3. Наше все.

Сыну Николая Андреевича Римского-Корсакова досталось от большевистской власти: и арестовывали, и с работы увольняли, лишая возможности зарабатывать деньги на семью. Но Владимир Николаевич, Слава Богу, остался жив и прожил до 88 лет. Татьяна Владимировна шутит «Если буду еще жива некоторое время, то в январе мне будет девяносто». У нее трое взрослых правнуков, она сохраняет хорошую память, ее мышление отличает «железная логика», которая осталась в наследство от обрусевших немцев бабушки Надежды Николаевны Пургольд. И она, конечно, не понимает, почему такое происходит с музейной усадьбой Римского-Корсакова: «Настроение все время плохое. Меня все это беспокоит, время уходит, я чувствую, что никакой надежды нет. Хоть бы кто-нибудь помог…»

Псковской земле очень повезло в любви к ней Провидения. Здесь и «Наше все» - не только великий Пушкин, но и композиторская слава Отечества: Мусоргский, Римский-Корсаков. У нас ведь великих-то сочинителей музыки на пальцах одной руки пересчитать. И как-то, может, надо определиться нашей официальной культуре с приоритетами. И понять, что Римский-Корсаков это слава и гордость Отечества. И обращать внимание на состояние памятных мест, связанных с именем таких людей надо особенно. И понимать, что еще 5 -10 лет попсы на нашем телевидении, и уже к титанам музыкальной культуры мы будем относиться как к бивням мамонта.

Восстановленная усадебная архитектура гения дает возможность не только развивать настоящий, культурный туризм, но и рабочие места, смысл жизни. Служить гению - занятие более достойное, чем торговать в палатке. Что делает сейчас население нашей страны.

Русская природа жадна. Как только человек отступает, все зарастает по пояс кустарником и травой, и следа не найти. Следа гения, следа той ноты, которая родилась здесь среди трав и озерной волны. Не найти следа погибающей русской культуры.

Вот такая скобарская правда. Наташа Богомолова.

p.s. Мы бесконечно говорим об инвестициях, но даже и речи нет об инвестициях в сохранение собственной культуры. Может, она и правда не нужна нам, торгующим и жующим?